Анастасия Гофман - Печать силы
– Он любит говорить про энергию и прочую чушь, – Паша наклонился к наставнице чуть ближе, словно боясь, что его слова кто-то услышит. – Он чокнутый, говорит, что ему больше трехсот лет. Только никому не рассказывай про это, иначе…
– Не волнуйся, Паш, я никому не скажу. Обещаю, – она понимающе кивнула головой. – «Вот, почему Адам не узнал меня, у него нет больше способности различать нас и других».
Паша облегченно выдохнул. Его собственная тайна, наконец, перестала быть таковой. Он разделил ее с другим человеком и от этого, даже при таких ужасных обстоятельствах разбитый и духовно и физически, в душе мальчик улыбнулся.
Юнна и Паша очень сблизились. Адам радовался, что его сын наконец-то смог подружиться с наставницей, Паша все больше походил на истинного поглотителя, перестал чувствовать себя чужим в окружении других учеников. Только директор школы не имел даже отдаленного представления, как больно было Паше осознавать, что Юнна, всеобщая любимица, заботливая, чуткая и такая притягательная девушка, никогда не ответит на его чувства. Мальчишка не мог отказаться от глупых надежд, а Юнна в свою очередь испытывала ужасное чувство вины за то, что не могла ни оттолкнуть Пашу от себя, ни ответить ему взаимностью.
Юнна боялась вновь сблизиться с кем-то. За годы, проведенные в одиночестве, девушка привыкла во всем полагаться только на себя. Она никому не могла доверять. Но чувства Паши были так искренни, так светлы, что даже черствое сердце Юнны не могло не поддаться на соблазн. И именно в тот момент судьба ввела в игру еще одному фигуру – Вилену, мысли о которой поглотили Пашу с головой практически сразу же, пусть он старательно пытался это скрыть даже от самого себя.
Вилена была совершенно невыносимой: взбалмошной, непослушной, упертой и грубой. Но именно эти черты ее характера заставили Пашу выйти из зоны комфорта. Парень привык, что ему никто никогда не перечит (не считая Ванили, которая пыталась привлечь к себе внимание друга, постоянно делая все ему наперекор), другие ученики относились к Паше с уважением, а фанаты турниров вообще боготворили его. И тут эта девчонка: неуклюжая, беспечная и такая… вредина!
Но почему-то только рядом с ней Паше захотелось чего-то нового. Он не хотел подчинить ее, как наставник, он хотел уберечь ее от глупых ошибок, хотел научить ее быть сильной, чтобы всегда быть уверенным в ее безопасности. Паша хотел быть рядом с Виленой, чтобы видеть ее возмущенное, но такое милое выражение лица, когда у нее что-то не получается, чтобы смеяться над ее неуклюжестью, злить ее, подтрунивать над ее неудачами лишь с одной целью – вызвать у этой девчонки хотя бы какие-то чувства, адресованные именно ему.
Но вот ее нет.
Паша отмахнулся от навязчивых плохих мыслей, вновь сконцентрировался на том лучике воспоминаний, ведущих его разум к разуму Вилены. А Юнна натянуто улыбнулась, вдруг осознав, что, возможно, больше не увидит Пашу по-настоящему счастливым.
Глава 31
– Сними повязку.
Свет лился из окон дома, освещая тропинку, но входная дверь оставалась во владениях вечернего мрака.
Вилена смотрела вперед, не отрываясь. Ее глаза видели, но сердце ничего не ощущало, а разум отказывался верить в происходящее. Двери хорошо знакомого дома манили к себе, звонок беззвучно отзывался в разуме девушки знакомой мелодией ее прошлого. Вилена замерла от волнения – тишина заполнила салон, прерываясь лишь легким дыханием Марка, все это время внимательно наблюдавшего за напарницей.
– Зачем ты привез меня сюда? – холодно спросила она, как только к ней вернулся голос.
– А сама не понимаешь?
Вилена бросила в его сторону недоверчивый взгляд, глаза наполнились слезами. В горле стал ком, который так и просился вырваться в потоке слез радости. Но Вилена держала его глубоко внутри, не осмеливаясь открыть Владимиру своих чувств.
– Так и будешь тратить время зря?
Дверь автомобиля со скрипом отворилась, Вилена выскочила на улицу, поправила одежду, невзирая на то, что Владимир не сводил с нее взгляда. Подойдя ближе к порогу собственного дома, девушка замерла, не решаясь открыть эту дверь сама. Она обернулась, ища поддержки в глазах человека, в котором она никак не хотела признавать друга. Своего единственного друга.
Несколько неуверенных шагов вернули ее назад к автомобилю. Марк взглянул на напарницу неоднозначно, с удивлением и улыбкой.
– А ты не…
– В чем проблема? – голос парня был грубым, но наигранно грубым. – Куда делось твое желание вернуться к родителям?
Вилена не хотела признавать свой страх, но выбора не оставалось. Разумеется, она решила немного перефразировать свои аргументы.
– Просто… ты сам говорил, что мне нужен контроль и все такое, а родители – единственные люди, за которых я действительно переживаю. Я не могу так рисковать.
Девушка натянуто улыбнулась, пока в глазах Марка не блеснул интерес и понимание. Парень вышел из машины, поставив ту на сигнализацию больше из привычки, нежели из необходимости. Он никогда не дорожил вещами. Просто в кругу обычных людей так было принято: закрывать все на замок.
– Только ради твоих родителей, Вилена.
Когда девушка позвонила в звонок, ее сердце бешено заколотилось, отзываясь где-то в висках от волнения и предвкушения. За дверью послышался шум, шелест, но даже стоя на улице, Вилена узнала мягкий, долгожданный голос матери, звучавший как музыка для детского слуха. Владимир крепко сжал предплечье Вилены, напоминая ей о своем присутствии. Девушка ответила ему мимолетным, полным благодарности взглядом.
Тихий женский голос спросил, кто за дверью, и когда в ответ послышались знакомые нотки, дверь распахнулась. Женщина стояла на пороге, не веря собственным глазам. Зрачки быстро перемещались, бросая взгляд то на лицо, то на руки стоявшей перед ней молодой девушки. Сложно было узнать в этом человеке свою дочь. Ведь вся она была другой: сильной, уверенной (несмотря на ее страх) и такой взрослой. От ребенка, которого когда-то забрали у родителей, не осталось и следа.
К счастью, это безмолвное удивление не длилось слишком долго – Вилена бросилась в объятия матери, роняя горячие слезы на порог собственного дома. Отец тоже появился практически мгновенно. Его крепкие руки намертво сжали хрупкое тело дочери. Владимир молча наблюдал за происходящим со стороны, не решаясь прервать эту идиллию, пришедшую на смену безумно долгой и мучительной разлуке.
– Девочка моя, – шептали губы женщины, целуя ребенка то в щеку, то куда-то за ухо.
Такие «нежности» были совсем не свойственны Вилене, но она не могла отказать ни своей матери, ни самой себе в чувстве этой невероятной близости.
Девушка отстранилась, когда осознала, буквально ощутила присутствие еще одного человека. Ей пришлось приложить немало сил, чтобы прервать этот момент чистого счастья и спустить на землю.
– Мам, пап, это – Владимир. Он помогал мне все это время.
– Да, да, только сначала зайдем в дом, хорошо? – перебил ее отец, жестом приглашая всех войти.
Оказавшись в хорошо знакомых стенах, Вилена вдруг забыла о том, что разлука была настолько долгой. Она по привычке достала с полки для обуви свои мягкие домашние тапочки, сбросив тяжелые туристические ботинки, единственную обувь, которая у нее была с момента появления в доме Владимира.
Родители не сводили с нее глаз, пока Марк не напомнил о своем присутствии, протягиваю руку главе семьи.
– Давно не виделись, Александр, – рукопожатие было долгим и сильным, словно никто не хотел уступать другому в этой маленькой схватке авторитетов.
– Владимир, слава богу, Вы спасли нашу девочку! – воскликнула женщина, хватаясь за сердце. – Столько слухов ходило, что я засомневалась в успехе! Спасибо, что не отказали нам в помощи.
– Как я мог после стольких лет поступить так, – парень улыбнулся весьма вежливо и учтиво, в чем промелькнули его манеры воспитания. – Мы должны быть на стороне справедливости и здорового рассудка, а не глупой мести и страха, не так ли?
Вилена недоверчиво смотрела на своего наставника, теряясь в его словах, не видя за ними того человека, к которому привыкла. На мгновение ей даже показалось, что он оставил ее, подарив лицо Марка кому-то другому, но глаза все еще показывали ту же печаль, которая по обыкновению скрывалась на его лице под маской превосходства.
– Чего же мы замерли на пороге? Пойдемте в зал, мы уже все давно приготовили… – заторопилась мама, судорожно вытирая руки о фартук. Только сейчас Вилена увидела, что мама одета в красивое фиалковое платье, а густые волосы уложены в красивую прическу.
– Вы знали, что мы приедем? – Вилена была приятно удивлена, но все же решила спросить, чтобы вновь услышать знакомые голоса.
